— Брат У Син. Внутренняя стража обычно действует на стороне правящих кланов, — тихо пояснил один из бойцов. — Другие семьи предпочитают ставить защиту от них.

Поместье было практически пустым. Во дворе валялись разбитые птичьи клетки. Землю усеяли разноцветные тушки певчих птичек, которые не перенесли духовной силы Демонического зверя. Людей не было, ни живых, ни тел. Ездовые животные в стойлах тоже отсутствовали. Похоже, жильцы смогли вовремя покинуть свой дом.

Лекарь отряда с сопровождающим воином наконец вернулись. Быстро и четко отряд проверил свою улицу. Но живых почти не осталось. Исключения были редки. Один раз люди выжили благодаря семейной реликвии.

Постаревший практик Серебряного ранга вышел, тяжело опираясь на плечо юной плачущей девушки. У Син сначала принял их за деда и внучку. За ними сгрудились прочие домочадцы. И только когда девушка бросилась к лекарю, монах понял, что ошибся.

— Пожалуйста, молю, спасите моего мужа!

— Гу Лан, цветок моей жизни, — обратился к ней седой старик при этих словах. — Я ни о чем не жалею. Моих сил хватило, чтобы спасти тебя и нашего первенца. Небо отняло за это годы моей жизни. Мне все равно. Главное ты жива. Я не умираю, просто постарел и устал.

Это не утишило молодую жену. С плачем она упала к ногам своего супруга, хватая его за полы одежды.

Семья была цела. Зато почти все слуги мертвы. По краям зала в подвале дома, где они пережили нашествие монстра, лежали их тела. Только те, кто оставался во внутренней формации, выжили. Остальных убила аура зверя.

Следующие поместье встретило их ловушкой на входе у разрушенных ворот. Впрочем, ее легко смог обнаружить один из мохнатых зверей-разведчиков. Пока воины, присев перед ней, обезвреживали ловушку, У Син послал еще одну волну поиска и уловил слабый отклик, вызвавший смутное беспокойство. Неясное ощущение опасности сформировалось и обрело форму.

— Выходите за ворота, — сказал он к командиру отряда. — Здесь есть для меня работа. Вы мало чем сможете помочь.

— Наши амулеты защитят нас от демонов, — возразил командир отряда.

— Ваш, возможно, переживет один или два удара. Про остальных стражников не уверен, — выразил несогласие У Син. — Вы не сможете увидеть противника и помочь в бою без духовного клинка. Здесь прервался чей-то род. А там, — указал он на разрушенный павильон на удалении, — их семейный алтарь. Сейчас духи предков отчаянно нуждаются в упокоении. Они почувствовали смерть своих потомков. Вы не сможете успокоить призраков. Оставайтесь с наружи поместья.

***

У Син даже был рад, устав от монотонной работы. Пока принятые зелья еще действовали и меридианы не налились тупой болью, а в даньтяне оставалось около четверти исходной силы, славная драка клинок к клинку была лучшим способом снять напряжение.

Подойдя к разрушенному павильону, монах проверил амулеты, влил силы в свою духовную броню и шагнул ко входу в руинам храма, сжимая в руке посох.

— Ваш земной путь под надзором Неба подошел к завершению, — обратился он к беспокойным душам, которые почувствовал на развалинах.

Небольшой камень вылетел со стороны поминальных табличек у алтаря и, срикошетив от подставленного посоха, ушел в сторону. Духи проявляли свое недовольство.

— Так даже лучше, — сказал У Син. — Сегодня я не расположен к уговорам.

Монах поудобнее перехватил посох и ступил в павильон предков.

Чувство опасности обожгло правый бок, заставляя ускориться. Сзади обожгло холодом от сработавшей за порогом ловушки от воров. Полшага в сторону, поворот корпуса — и удар прямо в духа недавно почившего человека. Свежий, еще не успевший сформироваться и набрать силу, он был охвачен яростью и горем от потери членов семьи. Но дух был слишком слаб.

Удар ладонью, подкрепленной техникой экзорцизма, развеял его. На его место устремились новые души недавно погибших, так и не нашедшие упокоение. В массе своей слабые, но многочисленные, они роем окружили и навалились на чужака, который посмел явиться в их последнее пристанище.

Полупрозрачная женщина с безумным лицом и развевающими волосами протянула руки к горлу монаха и тут же развеялась, как дым, когда посох прошел сквозь нее. Подросток, попытавшийся достать монаха в прыжке, растворился от встречного импульса янской силы… А призраки все нападали и нападали.

Монах крутился и вертелся, стараясь не подпустить к себе наседающую толпу слабых духов. Более сильные оставались дальше, у алтаря предков и основателей рода. Они пока наблюдали.

Тяжелое дыхание.

Ритм ударов.

Барабанный бой пульса в ушах.

Полшага в сторону, разворот корпуса и выпад посохом туда, где призрасный воин с пикой пытался достать его выпадом. Противник двигался чрезвычайно быстро. При жизни он неплохо владел копьем и, скорее всего, был похоронен с духовным оружием. Но сейчас это было бледной тенью былого мастерства. Призрака хватило на три вздоха, прежде чем он распался.

Монах без устали танцевал с посохом посреди развалин, отступая и нанося удары. Движения казались хаотичными, но на самом деле с каждым шагом он продвигался к алтарю предков у дальней стены.

Более двух десятков душ явились защищать место своего последнего упокоения. Вот двое похожих как братья, вооруженных длинными кинжалами молодых людей попытались напасть с двух сторон, используя дубликацию. Двое стали четырьмя, а четверо — восемью воинами, окружившими монаха. Похоже, в роду были и ученики теневой гильдии!

У Син делал шаг навстречу одному из противников. И почти сразу по духовной броне ударила, растаяв, стрела стоявшей рядом с алтарем призрачной лучницы. Иньская энергия обожгла холодом. Легкое онемение разлилось в месте попадания.

Клинок выскочил из посоха, встречая буйного духа, пытавшегося зайти сбоку. Техника сорвалась с клинка, развеивая противника. Поворот, отбить удар, ускориться, уходя от еще одной выпущенной стрелы, и впечатать ладонь в слишком близко подобравшегося призрака-старика, который попытался воспользоваться ситуацией.

Монах быстро добил второго любителя кинжалов. Похоже, дух сохранил часть своих навыков перемещения, легко скользя вокруг У Сина подобно текучей воде и непринужденно уклоняясь от ударов посохом.

У Сину пришлось ускорится, когда еще один лучник проверил на прочность его доспех. Стоя у алтаря, лучник с лучницей с каждым выстрелом становились слабее, теряя часть своих духовных сил и ауры. Можно было их измотать, но монах не знал, долго ли выдержит его броня.

Воин с саблей и мечом возник словно из ниоткуда и попытался перехватить удара посоха, но клинок с навершия с легким сопротивлением прошел через призрака, открывая дорогу.

«Интересная была история у рода», — промелькнула мысль, когда очередной противник попытался набросить цепь на копье У Сина.

Еще дважды стрелы лучников достали монаха, каждый раз отдаваясь холодом